Шанс, в котором нет правил [черновик] - Ольга Чигиринская

Он не знал, как обращаться с детьми. Не умел. Единственное, что он помнил из своего детства — что папа никогда не врал ему.

— Cаша, привет. Извини, пират, нам пора.

— Да сейчас…

Если судить по Андрею в том же возрасте, «сейчас» могло растянуться до завтрашнего утра.

— Я имею в виду — вставай и пойдем.

— У меня еще десять мину-у-ут!

— Приехал твой папа.

Мальчишка тут же выскочил из-за консоли, его место сразу занял другой.

— Где он? Мы щас к нему?

— Это как ты захочешь.

Санька остановился.

— Давай сначала сходим в кафе, — Эней взял его за руку, — и поговорим как двое мужчин.

Санька высвободил руку и упрямо сказал:

— Я хочу к папе.

— Ну тогда просто выйдем отсюда.

— Я хочу к папе.

— Папа сюда не придет. Чтобы увидеть его, нужно отсюда выйти.

Это подействовало. Санька снова вложил ладошку в протянутую руку Энея и ступил за ним на эскалатор.

Санькина лапка была маленькой, мягкой, теплой. Пальцы — тонкие, как карандаши. Эней вдруг понял, что уже любит его и не хочет расставаться.

Они вышли на улицу, Эней купил племяннику в автомате жвачку.

— Давай все-таки поговорим по дороге, — сказал он. — Что ты знаешь о старших?

— Они… они не как мы. Они сильные и умные, поэтому они главные. И они…

— Что?

Сашка зажмурился и выпалил:

— Они нас едят.

— Но они не трогают маленьких детей, верно? И мам и пап, у которых маленькие дети.

Санька медленно кивнул.

Эней увел его с проспекта. Перед ними лежал парк в золотом и багряном, и внутри у Энея дрогнуло.

— Присядем, — он подвел мальчика к скамейке. — Понимаешь, среди них есть те, кто не уважает свой собственный закон. Убивает детей, мам. Иногда — мучает перед тем как убить. Ты понимаешь меня?

Санька надул губы и отвел глаза в сторону. На его ресницах задрожала слеза.

— Господин Андриевич, начальник твоего папы — он именно такой, — ровным голосом продолжал Эней. — Я думаю, его убьют. Но не знаю, когда. Пока что он жив и очень, очень опасен.

— Он хочет убить папу… маму… или меня?

— Он хочет убить твою маму.

— Но ведь ее нельзя…

— Пока ты с ней. А вот если тебя с ней не будет…

Санька развернулся к нему, приоткрыв рот. Эней не знал, куда деваться — слишком много боли придется причинить мальчику, но лучше уж сразу.

— Твой папа знал об этом, когда приехал сюда за тобой. Он знал, что если увезет тебя — высокий господин может сделать с мамой все, что хочет.

— А вы?

— Мы бы постарались спасти ее. Конечно. Но ты вот о чем подумай: твой папа решил так: пусть ее съедят — лишь бы ты был с ним. Ты хочешь уехать с таким человеком?

— А его съедят?

Вот тут очень хотелось соврать, но делать этого было нельзя.

— Скорее всего, нет. Я почти уверен, что нет, твой папа — невкусный. Но с таким плохим старшим, как господин Андриевич, трудно сказать точно. Кроме того, у твоего папы иммунитет от фирмы, и может быть, скоро появятся еще дети… И за ним специально никто не охотился. Поэтому я думаю — нет.

Две слезы сорвались у Саньки с ресниц.

— Я никогда не увижу папу?

— Да. Как и я — своего. А может, и увидишь, когда вырастешь. Но это уже совсем потом.

Он прижал Саньку к себе, и тот по дыханию понял, что дядя Андрей, взрослый мужчина — тоже плачет. Он отодвинулся на вытянутых руках — и не увидел слез.

— Ты чего? Я думал, ты плачешь.

— Я очень сильно постарался не заплакать, Саня.

— Папа никогда не плакал. Я думал, ты на него похож.

— Что ты, Саня. Это только кажется. Я на него совсем не похож.

…Пока Игорь подыскивал квартиру, Эней решил воспользоваться опытом Кости: купил билеты на ближайшую катерную экскурсию по Неве и окрестностям. Что хорошо для пастыря, то хорошо и для школьника… Через полчаса Санька забыл о своих горестях — хотя было понятно, что еще вспомнит. Несмотря на то, что моросил дождь и ветер

горстями забрасывал капли под навес, они трое не забились в салон, как большинство других пассажиров и экскурсовод. Роль последнего Эней и Оксана брали на себя попеременно: она рассказывала о памятниках старины, он об аспектах детективной деятельности.

Когда подходили к пристани, кликнул Цумэ: квартира найдена. Один из его контактов, актер с Питерфильма, готов пустить беглецов к себе на дачу.

От сообщения веяло даже не иронией, а здоровой дозой «кэп, ты спятил». Задействовать личные связи, когда в распоряжении имеется вся «подземная дорога»? Но Эней был уверен, был почти уверен — они уже под наблюдением. А значит, должны действовать как сотрудники детективного агентства, у которых появилась своя ставка в деле. От одного знакомого, к другому, к третьему, а потом Оксана провалится между звеньями цепочки — и наблюдатели решат, что пропустили еще какой-то контакт…

Саньке это, кажется, даже немного понравилось: одно дело играть в пиратов на терминале, другое — в жизни. Наличие ежиной семьи под крыльцом их временного убежища окончательно примирило его с реальностью.

Перекликнувшись с Оксаной и приняв доклад Иствуда, прикрепленного к Титову, Андрей решил, что на сегодня всё. Игорь загрузил в микроволновку лазанью.

— Завтра чей день?

Это означало — кому идти за покупками и готовить.

— Мой, — ответил Андрей.

— Значит, — вздохнул Игорь, — опять водоросли, Маринованные в уксусе. Жаль.

— Я ее привез не в качестве кухарки, — одернул его Эней.

— Ты ее привез для вящего успокоения совести. Но еда была вкусная… пока была.

Эней вздохнул.

— Что у тебя на уме?

— Да нет у меня ничего на уме, — вздохнул Игорь. — Я не вижу лучшего варианта. Но мы, кажется, начали убеждать себя, что он правильный. Что так и надо. Что это справедливо…

— Это справедливо, — у рта Энея образовалась жесткая складка. — Цумэ, то, что он пошел в агентство к Жуковскому — еще не значит, что он не от Андриевича. Он просто может быть не умным сукиным сыном, а очень умным сукиным сыном.

— С каких пор ты взялся наказывать за то, кем или чем человек может быть? По этому счету мне положено лежать в той ямке под Вильшанкой… уже сколько лет? — микроволновка открылась, даже не зазвенев. Видимо, решила, что третий в этом разговоре — лишний.

— Но ты не был предателем! — Эней сунул колбу в кофеварку. — С самого начала и до самого конца ты был готов за свою жену умереть. А предательство — это, Игорь, единственное, чего я простить не могу и не хочу. И наказывать никого я не собираюсь. Я спасаю своих — и попутно решаю наши задачи.

— А какие у нас задачи? — нежно спросил Игорь.

— Подсунуть господам ищейкам Е-семью вместо компании холостяков. Мы же это обсуждали, нет? Искали женщину из наших, которая вписалась бы… Нам же их Бог послал, Игорь.

— Это, — Игорь разложи лазанью по тарелкам, — не задача. Это — оперативная проблема. Мелкая.

— Хорошо, — согласился Эней, — мелкая. Но ее надо было как-то решать и она как-то решилась. А ты мне про Титова. Да кто такой Титов? Если он еще как-то связан с Андриевичем — он нам может пригодиться, авось дороемся до хозяина и его делишек. А если он просто фоска — то зачем он нужен?

— Ты понимаешь, тут такое дело… он человек.

— Кроме него в мире еще примерно четыре миллиарда человек. И даже для тех, кто мне близок, я часто ничего не могу сделать — хоть расшибись. Приходится как-то фильтровать, Игорь. И в первую очередь — тех, кто показал себя скотом.

— Ты его отфильтровал. По подозрению — и прямо в лапы Андриевичу. Мы теперь действуем так?

— Да чего ты от меня хочешь! Чтобы я его отправил по «дороге»? А чего ради? Его что, силой заставили влезть в это дерьмо — пойти работать к Андриевичу, подставить ему жену?! С каких это пор мы выручаем подосиновиков, которые чем-то не угодили хозяевам?

— Я считал, что мы выручаем всех. Была у меня такая идея. И когда это он подставил жену боссу?

Эней встал из-за стола, подумал, сунул тарелку с недоеденным в холодильник.

— Ошибочная у тебя была идея. Потому что всех мы не можем. Физически. А жену он подставил. Неважно кому — важно, что наплевал на человека. И если плевок к нему вернется — это только правильно.

Наверное, подумал Игорь, дальше разговаривать бессмысленно. А делать что-то надо.

— Когда я еду в Москву?

Андрей воспринял вопрос с явным облегчением. Налил чаю сначала Игорю, потом себе.

— В следующий четверг. Сдаешь Оксану Хенгисту, потом едешь на нашу квартиру и ждешь меня.

— Сколько?

— Сколько нужно. Мне немножко подрихтуют личность. А вы не должны приехать одновременно.

— Почему? Мы ведь муж и жена.

— Но ты паковал и доставлял вещи вместе со мной.

— А-ха…

Да, делать что-то нужно. С Екатеринослава оно толклось где-то под горлом, шевелилось в занавесках по ночам. Что-то пошло не так. Что-то не так. Мы стали слишком правы.